***

- Саш! Если честно, то я тебя не понимаю. Тебе не кажется, что ты придаешь этому слишком большое значение?

Зря я поделилась с Катей своим разочарованием в папе. Катя своего отца не знала, ее родители развелись, когда ей было полтора года, он никогда не учувствовал в ее жизни.

- Забудь.

- Да не обижайся ты. Я просто пытаюсь до тебя донести, что не бывает худо без добра. Ты только подумай о том, что на земле есть еще один человечек в котором течет твоя кровь. Ты только представь! Вы с Матвеем ни одни на белом свете. Ты знаешь, в детстве я бы многое отдала, чтобы у меня появился братик или сестренка. И мне было не важно, родит его мама от моего отца или наконец найдет себе спутника жизни. Она ведь так и осталась одна. Меня парою такая тоска берет, от осознания того что я одна как береза в поле. Я была бы рада даже отпрыску моего нерадивого папаши, но он как недавно выяснилось бухал, бухает и не собирается прекращать бухать. Нет у него никого ни жены, ни ребенка.

- Кать… Он ведь обманывал маму, - снова шепчу я в трубку. - Он ее предал… Как ты не понимаешь?

- Но тебя то он не предавал! И Матвея не придавал! Тебе не кажется, что ты не вправе его судить, тем более теперь, - Катя делает паузу, - когда его уже даже в живых нет, - понизив голос заканчивает фразу она. И тут же добавляет: Прости, Сашка! Не обижайся на меня…

- Я не обижаюсь, Кать! - едва поборов подкатившие слезы произношу я. – Спасибо что слушаешь меня. Мне очень нужно было с кем-то поделиться. Спасибо, что ты у меня есть.

- Саш! А начальник твой не объявлялся?

- Нет!

- Что совсем пропал и не слуху ни духу?

- Именно… Ни слуху, ни духу, - с легким разочарованием подтверждаю я.

- А хмырь этот?

- Ой! За него даже не напоминай! Отстал и слава Богу! Только его мне сейчас для полного счастья не хватает.

- А ты не думала, что с ним могло что-то случиться? - снова выдержав небольшую паузу произносит Катя.

- С кем? С Лисицким?

- Да нет! С начальником твоим. Тебе не показалось это странным? Явился, решил твои проблемы, завалил очевидными намеками и пропал.

- Не знаю, Кать! Я стараюсь об этом не думать!

- Но думаешь.

- Думаю… Иногда.

- Я не понимаю, как ты могла не завести ни одной подружки в офисе. Сейчас бы позвонила кому-нибудь, да расспросила, что да как.

- Какие подружки, Катя! Нет у меня никого кроме тебя. Да и не нужен мне сейчас никто. Компания с меня так себе.

- Не знаю… Я бы на твоем месте, попыталась разузнать о нем хоть немного. Кстати, а ты не пробовала его в соцсетях поискать?

- Нет у него соцсетей, - вздыхаю я.

- Значит пробовала.

На самом деле Катя сейчас вскрыла еще один нарыв. Себя то уж я могу не обманывать, меня действительно волнует Роман Астахов. Но к сожалению, я так и не смогла найти о нем какой-то более-менее подробной информации. Узнала лишь только то что он является генеральным директором двух заводских филиалов, а несколько месяцев назад заменил своего отца на заводе на котором мне не удалось задержаться. Ни его семейного положения, ни еще какой-либо личной информации я о нем не нашла. Я даже не знаю сколько ему лет.

- Ау! Саша! Ты здесь?

- Кать! Повиси. У меня вторая линия, - сомневаюсь несколько секунд, стоит ли отвечать на незнакомый номер. Вдруг это Лисицкий. Но за тем быстро смахиваю значок зеленой трубки в сторону и слышу столь желанный голос.

18.

- Добрый вечер, Саша!

- Добрый, - помолчав несколько секунд произношу я.

- Я понимаю, что уже несколько поздновато для визита, но я сейчас стою около твоего двора. Ты не могла бы ко мне выйти?

Сердце падает вниз и колотится сейчас где-то в районе желудка. Я забываю, как дышать и подбежав к зеркалу начинаю расчесывать пальцами свою растрепанную шевелюру. С досадой рассматриваю свое лицо, на нем ни осталось и следа от дневного макияжа, я снова в пижаме и тапочках не спеша выхожу из своей комнаты.

- Саш! Ты здесь? Я вижу свет в окнах второго этажа. Ты ведь дома? Кстати почему у вас не работает домофон?

- Я его отключила, - наконец подаю голос я.

- Зачем?

- Потому что все свои всегда дома, а чужих мы не ждем.

- Это такой жирный намек, - усмехнувшись спрашивает он.

Я накидываю пальто и выхожу на улицу. Ускорив шаг иду к калитке. Астахов стоит облокотившись на капот своей машины. На его губах играет легкая улыбка. Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Я не могу контролировать выражение своего лица, потому что на капоте его машины лежит огромный букет. Не спеша подхожу к нему. Мы стоим молча уставившись друг на друга, неловкая пауза затягивается. Еще мгновенье, и я буду готова провалиться сквозь землю. Не нарушая молчания он протягивает мне цветы, а затем притягивает к себе и сминая букет между нашими телами впивается в мои губы. Боже… Что со мной? Я едва держусь на ногах, а он целует меня не отрываясь ни на секунду и не выпуская мое тело из плена.

- Я уверен, что пожалею о своем решении, но я к тебе с просьбой… Возвращайся на работу, - оторвавшись от моих губ произносит он. Меня потряхивает, он замечает, что мое тело бьет легкий озноб, поэтому подхватывает меня под локоть и распахивает передо мной дверцу машины, а за тем усаживает меня на пассажирское сиденье. - В гости напрашиваться не буду. Я помню, что там ребенок, - слегка усмехнувшись произносит он и закрывает за мной дверь, чтобы через пару секунд очутиться рядом со мной.

- Куда вы пропали? - спрашиваю я, а его лицо озаряет широкая улыбка.

- Ты скучала по мне? - спрашивает, не сводя с меня взгляда. Прижимаю букет к груди и смотрю на него не моргая. Он наклоняется ко мне и шепчет на ухо слегка касаясь губами мочки. - Ты думала обо мне? Я думал… Каждый день и каждую ночь думал о тебе, Саша.

Разве можно описать словами ощущение извержения вулкана. По моим венам в тот момент текла не кровь, а лава. Его губы снова накрыли мои губы. Он целовал меня нежно… Словно гладил. Одной рукой притянул меня ближе к себе другой зарылся в мои волосы. Боже… Теперь мне кажется, что я и не целовалась никогда до этого. Если от одного поцелуя меня рвет на части, что будет со мной… О чем я думаю? Мы едва знакомы, а я позволяю ему…

- Подождите, - пытаюсь остановить его. Он слегка отклоняется и произносит:

- Саша! Мне тридцать пять, не шестьдесят и ни семьдесят! Или мы как в стародавние временя будем обращаться друг другу исключительно на "вы"? В таком случае я буду называть тебя душенька? - с улыбкой произносит он, а я прыскаю от смеха.

- Это привычка!

- Ты была у меня в подчинении чуть больше недели. Когда ты могла успеть привыкнуть? Давай заменим твое любимое "вы", ну скажем на "свет очей моих", или как том еще обращались люди друг к другу в Пушкинские времена? Что ты смеешься? Все! Забудь про субординацию, а то я чувствую себя старпером, который домогается до школьницы.

- Как я могу забыть про субординацию, если вы только что предложили мне вернуться на работу, - не стирая улыбки с лица произношу я.

- Забудь! Я передумал! Я не смогу работать, если ты будешь маячить перед моими глазами.

- Ну вот! - изображаю разочарование.

- Почему ты отказалась от работы в "Меридиане"?

- Я решила, что справлюсь сама, - опустив глаза произношу я.

- И как? Справляешься?

- Пока да. Официальное трудоустройство мне было нужно, чтобы оформить опеку. Сейчас это уже не является проблемой. Брат со мной. Его никто у меня не заберёт. Думаю, что теперь я могу работать неофициально.

- Если хочешь, я могу взять тебя в отдел маркетинга? Маркетологи неплохо зарабатывают, на порядок выше кадровиков и секретарей.

- Не получится... У меня лежачий дедушка, я не оставляю его больше чем на пару часов.

- Давай наймем сиделку?

- Нет! Я не хочу… Лучше я сама.

- Почему?

- Потому что я поняла, что не смогу доверить родного человека, постороннему. Ему и так тяжело. Он ведь все понимает… - Вздрагиваю. Кто-то стучит в окно. Стекла автомобиля слегка запотели и изнутри не видно. Кому помешала машина около моих ворот? Роман опускает стекло.